А хотите небольшой ракурс в историю? Как гос-во с нами "справлялось"? Не ары или азеры, а именно государство на мелком сельском уровне? Читать будет неприятно, предупреждаю.

Может "экскурс"? А то "ракурс" навевает...Кама-Сутру!

+1.
У нас в городе был когда-то завод искусственного волокна или "Сибволокно" (их было всего два в мире- один у нас, другой в Беларуси. Сейчас остался один- в Беларуси и работет на полную мощность).
Приехали чеченцы (а город, между прочим, режимный), вначале, видимо, "купили" власть, затем этот лучший в нашем городе завод. Довели его до банкротства (хотя, справедливости надо сказать, первые шаги к уничтожению завода начались еще до чеченцев), людям заработную плату не выплатили (сейчас последние кирпичи растаскивают). Затем объединились с бандитами-беспредельщиками, затем избили журналистов- вначале одной городской газеты, затем другой (насколько помню, официального рупора городской власти). Их ООО сейчас в городе является единственной организацией, где имеется задолженность по заработной плате работникам.
И всё им сходит с рук. Правда, сейчас вроде всё поутихло. В качестве негласного протеста, видимо, и против этого беспредела, люди с нашего города уезжают семьями.

В самом деле, что ж это я? Хотя, экскурс в малоизвестную страницу нашей истории, многими может быть не принят.

Да нет, Поможем?, давайте экскурс. Интересно.

Хорошо, только доберусь до дома

Первая цитата:

из стенограммы совещания начальников оперативных пунктов, оперсекторов, городских и районных отделов унквд западно-сибирского края, проводимого начальником управления нквд по западно-сибирскому краю комиссаром государственной безопасности 3-го ранга с. н. мироновым

25 июля 1937 г.

<...> До тех пор пока мы с вами не проведем всю операцию — эта операция является государственной тайной со всеми вытекаю­щими отсюда последствиями. Когда я буду Вас знакомить с пла­ном по краю в целом, то всякие цифры, о которых Вы услышите, по мере возможности должны в Вашей голове умереть, а кому уда­стся, он должен эти цифры из головы выкинуть, кому же это не удастся, он должен совершить над собой насилие и все-таки их из головы выкинуть потому, что малейшее разглашение общей цифры и виновные в этом пойдут под военный трибунал. Поскольку циф­ры достаточно любопытны по краю, я считаю необходимым позна­комить вас с ними, с тем, чтобы вы могли сориентироваться с мас­штабом операции.

<...> Когда я вас ознакомлю с приказом и оперативным планом по краю в целом — у кого какие будут вопросы — не стесняйтесь, с тем, чтобы все недоуменные вопросы были решены, так как по­сле совещания первыми же поездами все должны разъехаться по местам.

<...> Если имеются секретные допросы свидетелей и ордер на арест, то с этого и начинайте дело.

Постановление с прокурором не согласовывается. Прокурору мы посылаем только списки арестованных, причем списки при­дется составлять начальнику оперсектора в 4-х экземплярах — один оставлять у себя, один посылать в край для рассмотрения на тройке, один направлять начальнику РО при ГО и один про­курору.

Операция проводится сначала только по первой категории — от­бирайте наиболее активных.

Вы посылаете на тройку готовый проект постановления тройки и выписки из него. То, что мы откорректируем на тройке, будет пере-печатываться в крае.

Списки на арестованных вы даете прокурору уже после опера­ции и не указываете — первая или вторая категория, а кратко ука­зываете в списке: уголовник или кулак, по какой статье привлека­ется и дату ареста. Это все, что вы указываете в списке, направляе­мом прокурору.

Сроки содержания арестованных в КПЗ ломаются*. Сейчас мож­но будет содержать арестованных в КПЗ в течение 2,5 месяцев.

Много протоколов не требуется. В крайнем случае, можно иметь на каждого два-три протокола. Если имеется собственное признание арестованного, можно ограничиться и одним протоколом. Жела­тельно, чтобы к его собственному признанию был хотя бы один про­токол.

Никаких очных ставок не устраивайте, допросите 2-3 свидете­лей, так как никакой необходимости в очных ставках нет. По груп­повым делам в исключительных случаях можете проводить очные ставки между арестованными в том случае, если некоторые из них не признаются <...>.

<...> Дела будут оформляться упрощенным процессом. После операции контроль будет затруднен, поэтому в отношении первой категории надо быть очень требовательными с точки зрения приме­нения категории и санкции на операцию. Почему надо быть требова­тельным? Работать нам придется два с половиной месяца, через ме­сяц могут вскрыться новые дела и новые организации, представлен­ный нам лимит мы можем исчерпать и можем очутиться в таком по­ложении, подойдя к целому ряду дел и фигур, что лимит у нас будет использован. В результате мы можем оказаться через месяц без ли­мита. Несомненно, при том поверхностном учете, который имеется, проходит целый ряд фигур по второй категории, представляющих больше интереса, чем те даже, которые взяты на учет по первой кате­гории. Поэтому вы сейчас еще раз пересмотрите первую категорию, отнесите ко второй то, что не подходит к первой, посмотрите вторую категорию и, возможно, кое-что должно пойти не по второй, а по первой категории.

Лимит для первой операции 11.000 человек, т. е. вы должны поса­дить 28 июля 11 ООО человек". Ну, посадите 12 ООО, можно и 13 ООО и


*В соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом (ст. 116) максимальный срок содержания под следствием составлял два месяца.

В соответствии с Петровым Н., Янсеном М. операция первоначально должна была начаться 28 июля 1937 г. // Петров Н., Янсен М. «Сталинский питомец» — Ни­колай Ежов. М, 2006.



даже 15 ООО, я даже вас не оговариваю этим количеством. Можно даже посадить по первой категории 20 ООО чел. С тем, чтобы в даль­нейшем отобрать то, что подходит к первой категории, и то, что из первой должно пойти будет во вторую категорию. На первую катего­рию лимит дан 10 800 человек*. Повторяю, что можно посадить и 20 тыс., но с тем, чтобы из них отобрать то, что представляет наи­больший интерес.

Через 10-15 дней сама жизнь, вероятно, внесет большие коррек­тивы. Все, что есть организованного в подполье, вы должны выта­щить и разгромить.

<...> Перед вами стоит задача вскрыть организованное подполье, дела не свертывать, а, наоборот, развертывать и развертывать борьбу с организованной контрреволюцией. Мы будем частично через трой­ку эти дела пропускать, но внимание не должно быть ослаблено, и какая-то часть аппарата, если имеет дела по организованной контр­революции, сидела бы на этих делах по организованной контррево­люции, и эту часть аппарата не трогать. Эта оперативно-политиче­ская задача, я думаю, вам всем ясна.

Стоит несколько вопросов техники. Если взять Томский опер-сектор и ряд других секторов, то по каждому из них в среднем, при­мерно, надо будет привести в исполнение приговора на 1000 чело­век, а по некоторым — до 2000 человек.

Чем должен быть занят начальник оперсектора, когда он прие­дет на место? Найти место, где будут приводиться приговоры в ис­полнение, и место, где закапывать трупы. Если это будет в лесу, нужно, чтобы заранее был срезан дерн и потом этим дерном по­крыть это место с тем, чтобы всячески конспирировать место, где приведен приговор в исполнение потому, что все эти места могут стать для контриков, для церковников местом религиозного фана­тизма. Аппарат ни коим образом не должен знать ни место приве­дения приговоров, ни количество, над которым приведены приго­воры в исполнение, ничего не должен знать абсолютно, потому что наш собственный аппарат может стать распространителем этих све­дений <...>.


Тут машина серьезная работала, против такой не отбиться!

Кто сомневается, что такое не может повториться? Хотя почему не может. И не обязательно в том виде. А сколько молодых и сильных полегло с 90ых и по наши дни? Без репрессий, сами друг друга поубивали. Русские русских.

... в следствии утраты национального самосознания

Как не крути в 90-ые единственный способ жить достойно была работа в ОПГ, опасная, но высокооплачиваемая, государство в ту пору обьявило охоту на лохов, кто был у руля успел хапнуть, а обыкновенные смертные не получали зарплату по полгода, или как альтернатива могли выдать зп в ввиде продуктов (в Автодоре мужики рассказывали Глеб выдал зп под НОвый год консервами) ....а эти не ждали милостей от природы, они приходили и брали....смутное время короче было, достойно жили тока малиновые пиджаки и те кого они доили (крышевали). ИМХО это в прошлом, иллюзия порядка есть, иллюзия борьбы с коррупцией тоже...поэтому особо удивляет и злит отношение местных властей к ситуации в Пышме, получается даже если у тебя есть разрешение на оружие, есть закон, который позволяет тебе применять его в случае угрозы жизни, все равно ни в коем случае нелья этого делать-окажешься на нарах и будешь хлибать баланду пяток лет в лучшем случае....

Цитата №2:

В декабре 1937 г., когда было закончено следствие по первой
группе арестованных, Баранов собрал совещание всех работников
районных отделов НКВД и РОМ, где дал установку: при вызове
обвиняемого спрашивать его, какие были недостатки в колхозе.
Например, поломки тракторов, падеж скота, пожары и так
далее. После чего писать все ему известные факты как им
сделанные в контрреволюционных целях. Мы работали по данной схеме.
Обвиняемые'протоколы допросов подписывали, к отказавшимся
применяли выстойку и они тоже подписывали. Мои протоколы
корректировал Баранов. После этого я их переписывал и давал
подписать обвиняемому. Баранов разрешал нам допрос только
рядовых участников организации по схеме, а руководителей
контрреволюционных организаций допрашивал сам.
1. ГААК. ф. 1892. оп. 1. д. 26. л. 2.
2. Нейес Лебен. Москва. 1990. № 1^1
165
в апреле 1938 г. Баранов дал задание мне, Тупице и Сергиен-
ко арестовать всех мужчин немецкой национальности, за
исключением молодежи моложе 18 лет и дряхлых стариков. Мы
поехали в Розо-Люксембургский сельсовет и в поселках Амтур,
Удальное, Забавное, Ямка и Канны арестовали человек 100, без
наличия документов на арест и обыск. В эту операцию было
арестовано около 300 человек, 20 потом выпустили.
Потом приехали Жилков и 4 следователя и стали
допрашивать. Я по заданию Баранова составлял справки на арест и
обвинительные заключения.
В июне 1938 г начальник райотдела НКВД Лапин вызвал меня
в Ново-Киевку и сказал, что Роза-Люксембургский сельсовет весь
поражен контрреволюционерами. Дал нам три машины и двух
членов партии. Мы вчетвером выехали в этот сельсовет, где
произвели аресты в 5 вышеназванных поселках. Удалось арестовать
только 20 человек, так как арестовывать больше было некого,
потому, что в поселках остались дряхлые старики, женщины и
дети.

Как видим, русскими дело не ограничивалось, и люди были настолько запуганы, что подписывали все на себя и на своих близких и соседей. Красный террор страшен!

Цитата №3:

Из протокола допроса Сергиенко Андрея
Егоровича, 1910 г. р., образование 5 классов, из
бедняков, участковый инспектор Кулунди»-
ского райотдела милиции.
«Начальник райотдела НКВД Баранов поручил мне произвести
аресты в поселках: Звонарев-Кут, Камышенка, Высокий, Рай-
город, Куланское. Это были поселки, где преобладали немцы.
Проводилась эта операция с 30 мая по 2 июня 1938 года.
Баранов сказал нам, что получил от начальника Славгородского
сектора Жилкова указание арестовывать всех немцев, за исключением
стариков и женщин. Ордера и протоколы он велел писать после
арестов в Кулунде. Это облегчало нашу работу и мы выехали.
Никаких списков и ордеров я от Баранова не получал. Я
арестовывал в указанных мной поселках всех мужчин, не
предъявляя ордеров на арест и не производя обысков. За двое суток в 6
поселках я арестовал около 100 человек.
Порядок ареста был типичным. Приезжали в село, смотрели
список всего населения и сразу намечали кого арестовывать.
Людей вызывали в контору колхоза, объявляли об аресте и увозили
в районный отдел НКВД. Там сдавали их в ДПЗ,
предварительно производя личный обыск, здесь же составлялся и протокол
обыска. ТакИхМ образом, мы забрали из Звонарево-Кутского
сельсовета всех мужчин, оставив нетрудоспособных стариков и
малолетних.
1. Архив КГБ АК, д. 3708. п. 6036. л. 302.
167
...Арестовывали мы невзирая на социальное и имущественное
положение, то есть бедняков, батраков, середняков. Главным было
взять всех, кроме стариком и молодежи до 18 лет. Справки о
социальном положении я брал, но чаще это делалось таким
интересным способом. Председатель сельсовета с секретарем или без
него вызывался со штампом в райотдел и здесь он писал, как
ему скажут.
Всякий раз, перед выездом в сельский совет за справками о
социальном положнии, меня инструктировал Баранов. Он говорил,
что справки должны быть хорошие, в них должно быть указано,
что арестованный кулак или сын кулака. Если же я привозил
нехорошие справки, если там было написано, что арестованный
бедняк или середняк, я получал выговор от Баранова. А справки
все равно переделывались путем вызова председателя сельсовета
в райотдел, где он подписывал нужный для следствия вариант и
визировал его.
Имели место случаи, когда в райотделе НКВД не было
никаких компрометирующих материалов для ареста. Тогда нас
посылали в села и мы собирали через председателей сельских советов
компромат на того или иного гражданина. Эти справки
доставлялись Баранову, он выписывал ордера на арест и людей
арестовывали. В течение 1938 года я трижды ездил за такими
справками, другие тоже ездили.
Мне известно от работников Ключевского и Славгородского
райотделов милиции, что практика сбора компрометирующих
материалов через председателей сельских советов широко
применялась и в их районах. Такую практику ввел начальник
Славгородского сектора Жуков. По его указанию, таким же образом как и
у нас, проводились аресты в Славгородском и Ключевском
районах.
С 30 мая по 2 июня 1938 г. по Звонарево-Кутскому сельсовету
было арестовано не меньше 300 человек немцев.
Из протокола допроса Ефросинина Сергея
Даниловича, 1912 г. р., уроженца Троицкого
районка Алтайского края, из батраков, член
партии, образование 4 класса. Старший
уполномоченный управления гозбезопасности
Славгородского района, жил в Славгороде.
«Я принимал участие в майско-июньской операции 1938 года^.
Руководил ею Жилков. Он же был начальником оперативной
группы. Для оказания практической помощи из краевого УИКВД
приезжали Васильев и Меновщиков.
168
в конце июня 1938 г. в Славгород на самолете прилетел
начальник третьего отдела Лазарев и сразу выехал в
Ново-Киевский, теперь Кулундинский район для проверки правильности
арестов. Из Ново-Киевки Лазарев вернулся так же быстро и в тот
же день снова на самолете вернулся в Барнаул.
В Ново-Киевском районном отделе НКВД массовая операция
по арестам проводилась с исключительными извращениями. Из
окна райотдела увидят, что мимо идет немец, выбегают,
арестовывают и привлекают к уголовной ответственности.
По распоряжению Жилкова в районах производили аресты
без наличия компрометирующих материалов, задания давались
количественные. Начальнику Знаменского райотдела милиции
было приказано в эту операцию арестовать 60 немцев. Но Липовой
арестовал только 13 немцев, потому что больше арестовывать
было некого. Тем не менее, Жилков крепко отругал Липового.
Бывшему оперуполномоченному Славгородского РО НКВД
Кузьмину Жилков дал задание выехать в совхоз-овцевод на
станцию Бурла, чтобы арестовать всех немцев, работавших там.
Кузьмин туда позвонил и велел собрать немцев под предлогом
совещания. Кузьмин их арестовал и привез на машине 27 человек из
числа немцев в районный отдел. Делалось это все по указанию
краевого управления НКВД'».


Я сознательно привел эти документы дословно, лишь
сократив некоторые повторы в показаниях. Они очень наглядно
показывают весь механизм преступлений власти против собственного
народа. По таким же схемам истребляли русских, украинцев,
корейцев, поляков и других, по очереди, кампаниями, с раздачей
орденов за успешно выполненные боевые задания. Но об этом речь
пойдет чуть ниже.

Цитата №4:

Из протокола допроса Копп Р. И
«В хозяйстве у нас был дом, амбар, 5 рабочих лошадей, б
коров, 40 овец, жатка, молотилка и другой сельхозинвентарь. Сеяли
до 30 десятин. Имели одного постоянного батрака и двух
сезонных. Отец был лишен права голоса, а я нет, так как в 1928 г.
отсоединился от отца. Вел антисоветские разговоры».
Из приговора, утвержденного Жилковым в отношении Коп-
па Р. И.
«Являлся активным участником контрреволюционной
фашистской повстанческой группы, которая ставила своей целью путем
контрреволюционной агитации, диверсий и вредительства в
сельском хозяйстве развалить колхозы и вооруженным восстанием
свергнуть советскую власть».
Начальник УНКВД по Алтайскому краю Попов утвердил этот
приговор. Совершенно такой же, до запятой, текст приговора
утвержден в отношении остальных 13 человек.
Все эти люди( с 13 марта 1938 г. по октябрь содержались в
Славгородской тюрьме. Но судьба их решалась в Барнауле,
заочно, без их присутствия. Насколько беззаконным было следствие,
настолько беззаконным был и суд. Хотя судом назвать это нельзя.
Приговор выносился несудебным органом — тройкой. Они
существовали по вертикали по всей стране, начиная с районов и
заканчивая Москвой. В нашем конкретном случае в тройку входили:
первый секретарь Алтайского крайкома ВКП(б), начальник
краевого управления НКВД и прокурор края. Возглавлял тройку
первый секретарь крайкома партии. Этот факт я специально
подчеркиваю для тех, кто до сих пор считает, что беззакония творились
исключительно по вине НКВД. Ничего подобного! Эта служба
была лишь исполнительницей воли партии. Партийное
руководство планировало, непосредственно участвовало и контролировало
ход этих кампаний.
Тройка обычно собиралась в кабинете первого секретаря
крайкома партии. Сотрудник приносил ворох уголовных дел и кратко
докладывал, ведь приговоры выносились десятками, когда уж тут
вникать. Секретарь крайкома партии напротив фамилий
подследственных писал: «ВМН» или цифры 4, 6, 10. «ВМН» означала
171
высшую меру наказания, как правило расстрел, а цифры — срок
заключения в исправительно-трудовом лагере.
Приговор оформляли краткой выпиской из решения судебной
тройки отдельно по каждому человеку и направляли для
исполнения в ту тюрьму, где содержались осужденные.
По Кронштатскому делу тройка вынесла решение 14 октября
1938 г. Шейд Иван Иосифович был приговорен к 10 годам ИТЛ,
а все остальные к высшей мере наказания. 19 октября приговор
был приведен в исполнение в городе Славгороде. Предварительно
у расстрелянных было конфисковало лично им принадлежащее
имущество. Все так аккуратно делалось, если здесь применимо это
слово. К делу подшита выписка из решения тройки, выписка из
акта о расстреле, о конфискации имущества по каждому человеку
отдельно. Чувствуется, что конвейер работал бесперебойно и
дело свое палачи знали хорошо в силу постоянного тренинга.
Чтобы не быть голословным, приведу данные о расстрелянных
только в Славгородской городской тюрьме. 3 декабря 1937 года в
одну ночь расстреляно 74 человека, первого декабря расстреляно
114 человек, второго декабря — 33 человека. Но рекорд был
установлен 22 января 1938 года, когда в течение суток было
расстреляно 298 человек, из них — 288 немцев- И это только выборочные
данные, а ведь с такой интенсивностью расстреливали с осени
1937 до конца 1938 года. Среди расстрелянных люди многих
национальностей, но немцы составляли очень значительную часть.
Возвращаясь к Кронштатскому делу, приведу пример,
подчеркивающий всю дикость происходившего и подтверждающий, что
тройки выносили приговоры, не вникая в дела. Согласно
приобщенного к делу акта от первого сентября 1938 Шенкель Иосиф
Петрович умер в тюрьме 10 августа 1938 г., а судебное решение в
отношении него было принято 14 октября 1938 г., то есть он был
осужден к расстрелу через 65 дней после его смерти!?
В 1958 году сын расстрелянного Петера П. Э. обратился в ор:
ганы с просьбой пересмотреть дело отца. В ходе проверки было
изучено дело всех 14 человек, проходивших по этому процессу.
Материалов, указывающих на их принадлежность к
контрреволюционной группе до ареста, в деле не имелось. Не были они
обнаружены и на момент пересмотра дела. Из показаний
арестованных следовало, что контрреволюционная группа, в
принадлежности к которой обвинялись осужденные по делу лица, была
создана в период января—марта 1937 года. Организатором ее
объявлялся привлеченный по делу Вильгельм И. Ф. Сам же
Вильгельм был привлечен к контрреволюционной работе в конце
декабря 1936 г. Цейзером Ф. И.
Проверкой было установлено, что Цейзер в 1938 г. был
арестован и осужден по другому делу. На допросе 15 марта 1938 г.
172
он дал показания о том, что к контрреволюционной деятельности
был привлечен Вильгельмом. Однако Вильгельм был арестован
13 марта 1938 года, следовательно, ко дню его ареста у
следственных органов не было показаний о причастности его к
контрреволюционной организации. Сам же Вильгельм был допрошен
23 марта 1938 года, когда все привлеченные по делу лица были
уже арестованы, следовательно, на них до допроса Вильгельма
также не было никаких данных о причастности к
контрреволюционной организации.
Эти обстоятельства указывают на то, что привлеченные по
делу лица были арестованы без достаточных на то оснований и
осуждены по материалам, не внушающим доверия.
То, что Славгородским оперсектором НКВД в период
массовых арестов в 1938 г. производились необоснованные аресты
немцев, проживавших в районах Кулундинскои степи, достаточно
подтверждают материалы следствия по делу бывших сотрудников
органов НКВД Жилкова, Баранова, Сергиенко, Ефросинина и
других. Все они признали, что дела на арестованных немцев
фальсифицировались и таким путем создавались вымышленные разного
рода антисоветские организации.
О том, что арестованные не допрашивались и протоколы
допроса писались в их отсутствие, видно из анализа материалов по
данному делу. Так, проводивший следствие Пажиков, в один день
26 марта 1938 года допросил 5 обвиняемых, которые дали
признательные показания. И в этот же день произвел епде одну
очную ставку, а все следствие по столь большому групповому делу
с тяжким государственным обвинением закончил за 5 дней, что
практически невозможно.
Правдивость показаний выше указанных бывших сотрудников
НКВД подтвердили и материалы проверки по данному делу. Так,
одним осужденным вменялось в вину, что они затягивали сев и
уборку в колхозе, другим приписывался падеж скота, третьим —
поломка трактора.
Допрошенные при проверке свидетели Кельбах, Мартин, Эйген-
зеер, Ленгле и Лейер вмененные в вину осужденным факты вре-
дительско-диверсионной деятельности не подтвердили и
характеризовали их положительно. Свидетели Кельбах, Эйгензеер и Лейер
допрашивались по делу в 1938 году и дали обвинительные
показания в отношении привлеченных. Однако при передопросе в
1958 году эти свидетели заявили, что таких показаний в 1938 г.
они не давали, а только подписали заранее написанные
следователем протоколы допроса. Содержание протоколов им не было
известно. Подписи поставить следователь их заставил силой.
Проверкой было установлено, что бывший начальник Славго-
родского оперсектора НКВД Жилков, с санкции которого были
173
арестованы привлеченные по делу лица и под его руководством
проводилось следствие, в 1939 году был арестован и затем
осужден за незаконные аресты граждан и фальсификацию
следственных дел. За это же арестован и осужден бывший начальник
УНКВД Алтайского края Попов, по указанию которого
производились массовые необоснованные аресты граждан.
1 ноября 1958 года президиум Алтайского краевого суда
рассмотрел протест краевого прокурора по поводу необоснованности
ареста и осуждения людей, проходивших по Кронштатскому делу.
Суд счел доводы прокурора убедительными, постановление тройки
от 14 октября 1938 года отменил как незаконное и дело в
отношении 14 человек, проходивших по делу, прекратил. Их доброе, имя
было восстановлено, вот только жизни не вернешь и горе
родственников не стало меньше'.

К чему я эти цитаты привел? Да к тому, что нам не привыкать - нас имели, имеют и будут иметь все, кому не лень. Ары, МВД, ФСБ, фашики и нашики... под крылом ЕР ))

Это может показаться циничным,но вся та "деятельность" имела какой-то смысл при создании тоталитарного государства под управлением партийной спецслужбы --НКВД.Нынешним же "заправилам" только бабла давай,а что со страной будет-- по-..ую!